Интервью Г. Э. Фальковского форуму родителей детей с ВПС

Весной 2010 года сотрудниками НЦССХ им. Бакулева была издана книжка для родителей детей с ВПС  «Сердце ребёнка». Один из авторов этой книги — выдающийся кардиохирург и учёный, доктор медицинских наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР Георгий Эдуардович Фальковский любезно согласился ответить на вопросы читателей этой книги.

Лиля: Меня давно интересует один вопрос: клонировали овечку Долли, сейчас выращивают клетки кожи, хрусталика, костей, возможно ли в будущем создавать (выращивать) из своих же клеток пациента сосуды, клапаны сердца?

Г. Э. Фальковский: Да. И сейчас очень много работают над этим. Речь идет о выращивании нужного организму органа, или его части (клапана, например) из собственных стволовых клеток индивидуума. Задача очень сложная, но особенно в последние годы прогресс удивителен. Я думаю, что через 5 – 7 лет эта задача будет вполне реальной.

Лиля: Были ли в вашей практике случаи, когда ребенок был обречён, ему ничем не могла помочь медицина, но вопреки всему ребенок выживал и ныне здравствует?

Г. Э. Фальковский: Нет, не было. Суть вопроса заключается в том, кто, почему и когда сказал, что этот ребенок – обречен, и ему ничем нельзя помочь. Если он, или как Вы пишите «вопреки всему…» ныне здравствует, значит те, кто говорили о его обреченности, либо были некомпетентны, либо грубо ошиблись.

Лиля: Почему Вы выбрали эту сложную профессию-кардиохирурга?

Г. Э. Фальковский: Слово «выбор» здесь не слишком точно. Я заканчивал Мединститут в конце 50-х, когда эта профессия только зарождалась, и о ней можно было только мечтать. А дальнейшая судьба зависела от целого ряда счастливых обстоятельств, подчас неожиданных даже для меня самого.

Лиля: Что на ваш взгляд вносит наибольший вклад в успех операции: «золотые руки» хирурга или уникальность и надёжность применяемого оборудования в ходе операции?

Г. Э. Фальковский: И то, и другое. Но «сказание о золотых руках» сильно преувеличено. В нашей работе важны хорошая подготовка, предвидение и предупреждение возможных ситуаций и очень быстрая реакция, основанная, конечно, на опыте собственном и всей бригады. Об этом немного сказано в главе об операциях в этой книге.

Лиля: Насколько глубоко в наше время происходит взаимное сотрудничество между учёными и кардиохирургами из разных стран?

Г. Э. Фальковский: Сотрудничество на уровне конференций, докладов, фильмов и т. д. сегодня достаточно широко. К сожалению, часто приходится наблюдать абсолютную пассивность нашей аудитории.

Елена Стадник: В каких странах разрешена пересадка сердца детям?

Г. Э. Фальковский: Во всех Западных странах, в Японии, Австралии и др. Более того, существует международный Регистр, куда вносятся все операции по трансплантации сердца, сделанные за все годы и их подробный анализ. Эти данные можно найти в обычном интернете на «HEART TRANSPLANTATION in children». Там все мировые данные приведены на очень красивых слайдах.

Елена Стадник: Кто может являться донором для пересадки сердца?

Г. Э. Фальковский: На том же сайте есть анализ и об этом. «Идеальным» донором является, естественно, человек, погибающий от необратимого повреждения или заболевания головного мозга (травма, разрыв аневризмы и др.). За 40 лет применения пересадки сердца в клинике критерии отбора донора выработаны достаточно четко и точно.

Елена Стадник: Как «заводят» остановившееся у кого-то в груди сердце, пересаженное позже другому человеку?

Г. Э. Фальковский: Сердце не «заводят». Его можно забирать только бьющимся, а потом уже искусственно останавливать и хранить, но не более 2 – 3-х часов. Если оно остановилось в организме донора, то через 3 – 4 минуты оно – погибло.

Елена Стадник: Может ли маленький человек с новым сердцем прожить долгую и счастливую жизнь, если не будет конфликта организма с донорским органом?

Г. Э. Фальковский: К сожалению, конфликт всегда будет, так что сам вопрос – не точный. А ожидаемая продолжительность жизни разная, зависит от многих факторов, и все это вы можете найти на том же сайте.

Елена Стадник: Какие противопоказания имеют такие пациенты после пересадки?

Г. Э. Фальковский: «Противопоказания» — к чему? Они постоянно получают иммунодепрессивные препараты, у них весьма повышена опасность инфекции – это главное. Они должны находиться под постоянным врачебным контролем, где такой ребенок – не единственный.

Вероника: Как вы думаете, в Росии разрешат пересадку сердца маленьким пациентам?

Г. Э. Фальковский: А сейчас, насколько мне известно, никакого запрета нет.

Вероника: По вашему мнению почему такой большой процент рождаемости детей с ВПС?

Г. Э. Фальковский: Процент рождаемости с ВПС везде и всегда примерно одинаков: 6 – 8 на 1000 живых родов, что существенно изменилось в последние годы в России – это процент выявляемости и обращения. Когда мы начинали в 70-е годы, эти дети просто умирали в роддомах и никакого диагноза ВПС им никто не ставил даже после вскрытия.

Вероника: Мой ребёнок родился с диагнозом ВПС ТАДЛВ, во время беременности проходила все плановые УЗИ плода, но порок не был выявлен, после рождения ребёнка в роддоме также не было выявлено шумов, и только в 6 месяцев у нас обнаружили шумы в сердце, и был поставлен диагноз ВПС ЧАДЛВ. По вашему мнению почему у нас так получилось?

Г. Э. Фальковский:  Аномальный дренаж легочных вен на УЗИ в пренатальном периоде не очень хорошо виден. Нужна большая практика, чтобы его рассмотреть. Тотальный аномальный дренаж было бы лучше видно, да и клинически он бы обязательно проявился до 6 месяцев. Так что это – со страху. А вот ЧАОЛВ, который, видимо, сочетается с дефектом межпредсердной перегородки – это уже точно и не страшно, т.к. достаточно частый порок и легко исправим. Так что это ошибка в «нашу пользу».

Лиля: Как дети реабилитируются на Западе? Имеется ввиду какая помощь государства осуществляется непосредственно деткам — есть ли оздоровит. центры? Помогают ли соц. службы?

Г. Э. Фальковский: Да, конечно, есть целая система, а уровень ее, как и степень «государственной помощи», зависит целиком от вашей медицинской страховки. Т.е. она целиком ваша, и какая, или вы находитесь в государственной системе страхования, которая, как вы знаете, теперь в США подвергается большой критике и, возможно, реформам.

Лиля: Пишите ли Вы книги-мемуары — о себе, о пациентах Ваших?

Г. Э. Фальковский: Нет, пока не писал. Как сказал М. Жванецкий: «Напишешь мемуары, а потом остается только умирать…» Я и не тороплюсь.

Вика: Сталкивались ли Вы в своей практике с наличием двух и более детей с ВПС в одной семье? У меня ОАП, ООО. У первой дочки ОАП, через 1,5 года у дочки Множеств ДМЖП, ОАП, ООО, через 3 года у плода ТФ, атрезия ЛА. Есть ли шанс родить здорового ребенка? ( у генетиков конкретного ответа не получила) Могут ли частые беременности с маленькой разницей во времени приводить к ВПС?

Г. Э. Фальковский: Это бывает достаточно редко, однако я помню такие случаи. Частые беременности с маленькой разницей во времени причиной ВПС быть не могут. Скорее всего дело не в этом. Причина – в генетической особенности вашей семьи, а в чем конкретно – не знаю, хотя вероятность ВПС очевидно выше, чем в семьях, где этого нет. Я бы посоветовал сделать какую-то паузу, а при последующей беременности пройти генетическую консультацию как можно раньше, в специализированном и настроенном на ВПС центре. Чисто субъективно, без всяких «научных» оснований, я всегда говорил родителям, что шанс, что ребенок будет здоров – есть всегда и всегда выше, чем снова – с ВПС. Но в таких случаях, если рождался здоровый ребенок, то к нам они больше, понятно, не приходили. Так что, что я говорю просто как врач, но объективных данных у меня – нет.

Вика: Какова причина возникновения ВПС на Ваш взгляд?

Г. Э. Фальковский: О причинах ВПС я написал в этой книге, стараясь объяснить все простым языком.

Капитан: Известно, что операция Росса применяется зарубежом уже давно, в то время как в России эта операция только начинает осваиваться. Насколько широко (по сравнению с альтернативными вариантами) применяется операция Росса зарубежом в наши дни для коррекции пороков развития аортального клапана? Известны ли в США какие либо новые подходы в коррекции пороков аортального клапана, которые сейчас только изучаются, но в будущем могли бы превзойти по эффективности и применяемости операцию Росса?

Г. Э. Фальковский: Операция Росса была предложена английским хирургом Дональдом Россом в 1967 году. По сравнению с обычной заменой аортального клапана протезом, она гораздо сложнее технически и, поэтому, существенно рискованней. Сам ее автор 40 лет назад создал международный Регистр, в который заносились результаты всех операций, сделанных в различный клиниках мира. Первоначальный скепсис хирургов был объясним. Но со временем благодаря тщательному учету и обработке результатов, выяснилось, что это – очень хорошая операция: 85 – 90% и 75 – 80% не нуждаются в повторном вмешательстве 10 и 20 лет соответственно. На 400 операций, проведенный в одной только клинике (Нью-Йокр, США) только 10% больных нуждались в реоперации в течение 20 лет. Поэтому сегодня, когда и сама техника операции и ее обеспечение абсолютно отработаны., она постепенно стала так называемой «операцией выбора» при аортальный пороках, при условии соблюдения абсолютный к ней показаний и наличие хирургического опыта и технических возможностей. Она не вытеснила, естественно, протезирование клапана, но стала хорошей альтернативой, и это не просто – «мода», но мода, разумность которой доказана временем. Вот – хороший пример правильности высказывания одного из основателей Американской хирургии доктора Холстеда (1889 – 1922) (W. S. HALSTED) : “Важно не то, кто первый что-то сказал, а кто убедил в этом мир…». Это же относится и ко второму Вашему вопросу.

Капитан: Существуют ли операции или виды хирургических коррекций ВПС которые разработаны отечественными кардиохирургами и сейчас с успехом и широко применяются во всём мире? Нам часто приходится слышать «Норвуд», «Гленн», «Фонтен», «Росса», но есть же и Российские кардиохирурги, существуют ли виды оперативного вмешательства, которые были названы по фамилии наших соотечественников?

Г. Э. Фальковский: Названия операций по имени хирургов их предложивших, или впервые сделавших, далеко не всегда исторически справедливы. Недаром, историки медицины постоянно находят в литературе имена авторов, первыми сделавших что-то, но, по самым разным причинам, либо не опубликовавших что-то во время, либо – вообще. Великому английского физику Майклу Фарадею принадлежит высказывание о научной работе: «Work, finish, publish…» или «Сделай работу, закончи, публикуй…» Далеко не все этого придерживаются в повседневной жизни, а, особенно, в хирургии. В СССР вообще длительное время (мое время!) существовала инструкция, в которой было сказано, что работа, в которой есть что-то новое не может быть опубликована за рубежом. При любой публикации, даже обычной статьи в СССР, надо было подписывать какую-то идиотскую бумагу. Это у нас называлось «Акт бездарности». Так что нет ничего удивительного и в этом. Весь кардиохирургический мир давно работал, как единый институт, постоянно обменивающийся мнениями и достижениями, открыто обсуждает неудачи. Мы все в стране были из него исключены. Так что нет ничего удивительного в том, что, например, операция аорто-коронарного шунтирования, предложенная В. П. Демиховым и сделанная впервые В. И. Колесовым, при всем мировом признании их приоритета, не носит их имени. Есть много и других причин и примеров, но я не буду здесь о них говорить – это совершенно отдельный большой разговор.

Капитан: Какая страна, на Ваш взгляд, добилась наибольших успехов в лечении детей с ВПС? Могли бы Вы привести пример кардиоклиники, которая на сегодняшний день достигла наилучших показателей в мире по качеству кардиохирургических операций у детей?

Г. Э. Фальковский: Говорить о странах сегодня нельзя – ведь это не Олимпийские игры. Уровень кардиохирургической помощи сегодня во всех Европейских странах и США примерно одинаков, во всяком случае, в ведущих их центрах. Все они – знают друг друга, обмениваются информацией, постоянно общаются на съездах и конференциях. Главными съездами нашего сообщества остаются два больших ежегодных в США, и один – в Европе. Это же касается и журналов. Существует и так называемый «Клуб» хирургов, занимающихся только ВПС, международная организация наиболее известных в мире специалистов, в принципе определяющих уровень профессии на сегодняшний день, т.е. допустимый риск тех или иных операций, причин неудач, возможные пути развития и т. д. Это такой «морской счет». Так что говорить сегодня о какой-либо стране, где лучше – нельзя. Когда-то это была только Америка – страна пионеров профессии, ее создателей, но сегодня в Японии что-то делают не хуже, а иногда и из Индии появляются блестящие оригинальные работы (там Австралия рядом, с ее огромной школой). Так что мир сегодня – сузился, и чьи-то достижения стали быстро доступными и для всех. Поэтому, в каждой стране есть один или много центров (зависит от величины страны и ее населения), где обеспечен современный уровень кардиохирургической помощи, как и должно быть. Если этого нет – страна выпадает из «клуба» и не может считаться «развитой современной». Проводя аналогию с Олимпийскими играми – она не прошла квалификацию, и – не попала. К сожалению, это касается ее детей…

Книгу Г. Э Фальковского и С. М. Крупянко можно прочитать здесь: http://forum.dearheart.ru/childheart/